- Главная
- Катехизаторский час
- Катехизаторский час.17.08.2019 г.
Катехизаторский час.17.08.2019 г.
Страх господень
Начало премудрости – страх Господень. Притч. 9, 10
Начало премудрости – страх Господень.
«Господи, всели в мя корень благих, страх Твой в сердце мое», – читаем мы каждый день в вечернем молитвенном правиле. Что это за страх, который необходимо иметь христианину?
Как говорит епископ Вениамин (Милов), этот страх «занимает место в начале добродетелей, свидетельствует о внутренней живости человека для Бога и блистании благодати Святого Духа во мраке грешной души».
Как и всякая из добродетелей, страх Господень есть дар Божий христианину.
«Работайте Господеви со страхом, и радуйтесь Ему с трепетом» (Пс. 2, 11). Как пишет еп. Игнатий (Брянчанинов):
«Этому научает нас Святой Дух; покорным Его велению Он говорит: «Приидите, чада, послушайте мене, страху Господню научу вас» (Пс. 33, 12). Он возвещает обетование даровать страх Божий тем, которые истинно вознамериваются усвоиться Богу: «Страх Мой дам в сердце их, чтобы они не отступали от Меня» (Иер. 32, 40)».
Начало великой науки – деятельного богопознания – страх Божий. Эта наука называется в Священном Писании премудростью. «Начало премудрости – страх Господень» (Притч. 9, 10). Мы все будем некогда свидетелями Второго пришествия Христа на землю. Это пришествие начинается с суда, который Церковь называет «Страшным», потому что на нем будет решаться участь христианина для вечности. Пригодными для Царствия Божия будут признаны те, кто, живя на земле, проявил красоту души в жертвенных подвигах милосердия.
Но этот суд «страшен» еще не только потому, что мы должны дать там ответ за себя. Он «страшен» тем, что с нас взыщутся грехи и нашего потомства (физического и духовного), если в них окажется и наша вина.
Как пишет еп. Аркадий (Лубенский):
«На Страшном Суде перед совестью каждого встанет все то, что он соделал не только сам, но в детях, внуках, правнуках и даже в поколениях, им наученных, получивших от него телесные и душевные наклонности, видевших и усвоивших себе пример его жизни; другими словами – плоды наших дел, слов, мыслей, не прекращавшихся до Страшного Суда».
Боимся ли мы этого величайшего из моментов будущности и можем ли мы быть уверены в достаточности наших дел милосердия и духовной заботы о нашем потомстве?
Когда наступило время кончины великого подвижника древности прп. Агафона, то он пробыл три дня в глубоком внимании к себе, не беседуя ни с кем. Братия спросила его: «Авва Агафон, где ты?» – «Я предстою суду Христову» – отвечал он. Братия сказали: «Неужели и ты, отец, боишься?» – Он ответил: «Я старался по силе моей сохранять заповеди, но я человек, и откуда знаю, были ли мои дела угодны Богу?»
Братия спросили: «Неужели ты не уповаешь на жительство твое, которое было сообразно воле Божией?"- «Не могу уповать, – отвечал он, – потому что иной суд человеческий, а иной суд Божий».
А этот угодник Божий во всем строго, постоянно наблюдал за собой и говорил, что без тщательного наблюдения за собой человеку невозможно достичь спасения.
Так думали о себе великие подвижники и сомневались в мысли об угодности их жизни Господу.
Итак, для спасения своей души человеку необходим страх – сознание необычайной опасности своего положения. Еп. Феофан Затворник говорит, что христианину «надо зажечь беду вокруг себя».
Эта загадочная формулировка еп. Феофана объясняется так: только чувство большой и рядом стоящей опасности может встряхнуть человека и побороть его косность, лень и благодушие.
Это чувство должно быть таким же сильным, как ощущение горящего дома, в котором человек находится: чтобы не погибнуть, надо немедленно все оставить и спасаться из него, невзирая ни на усталость, ни на болезни или физическую слабость.
Это чувство, говорит еп. Феофан, «было у всех святых и никогда их не оставляло. Противное ему есть чувство довольства своим положением, которое успокаивает человека и погашает в нем всякую заботу о спасении: «Сыт – и что еще?""
Спасительный страх должен сохраняться на всем пути у христианина-подвижника до достижения им совершенной любви. Об этом так пишет схиархимандрит Софроний:
«В основе пути к бесстрастию имеется вера, понимаемая не как логическое убеждение, а как чувство живого Бога: от веры рождается страх суда Божия; от страха – покаяние; от покаяния – молитва, исповедание, слезы. Покаяние, молитва и слезы, умножаясь и углубляясь, приводят сначала к частичному освобождению от страстей, откуда рождается надежда. Надежда умножает подвижнические труды, молитвы и слезы; утончает и углубляет чувство греха, в силу чего возрастает страх, переходящий в глубочайшее покаяние, которое преклоняет милосердие Божие, и душа удостаивается благодати Святого Духа, исполненной света Божественной любви. И вера есть любовь, но малая; и надежда есть любовь, но несовершенная. Каждый раз, когда душа восходит от меньшей меры любви к большей, она неизбежно проходит через страх. Любовь своим явлением изгоняет страх, но, изгнанный малой любовью, он при переходе души к большей любви снова возрождается и снова преодолевается любовью; и лишь совершенная любовь, по свидетельству великого апостола любви, совершенно изгоняет страх, т. е. тот страх, в котором есть мучение. Есть иной страх Божий, в котором нет муки, но радость и дыхание святой вечности».
Об этом страхе, который не должен оставлять человека в пределах земного бытия, старец Силуан говорит так:
«Пред Богом должно жить в страхе и любви. В страхе, потому что Он Господь; в страхе, чтобы не оскорбить Господа плохим помыслом; в любви, потому что Господь есть любовь».
Как видно из слов старца Силуана и схиархимандрита Софрония, у страха Божия, как и у всякой христианской добродетели, есть ряд степеней.
В основном они подразделяются на три вида:
1) страх раба,
2) страх слуги,
3) страх сына.
При первом виде страха человек лишь боится наказания за свои грехи и осуждения в ад на вечную муку.
Но хотя это и спасительный страх, он, однако, далеко не совершенен. В нем нет элемента любви к правде и истине. А ведь важно не только не грешить, но и иметь отвращение к греху. И Господь говорит: «Милости хочу, а не жертвы» (Мф. 9, 13).
Второй вид страха – страх слуги, при котором боятся упустить оплату за труд, т. е. христианину лишиться радостей Царства Небесного.
Поэтому человек силится делать добро и выполнять заповеди, хотя душа его еще далека от христианских добродетелей – Христовой любви, смирения и кротости. Здесь также еще далеко до совершенства: здесь пока еще труд наемника.
Сын уже не боится наказаний и не гонится за наградой. Он отдал сердце отцу и более всего боится его огорчить чем-либо, т. е. малейшим грехом и каким-либо невоздержанием. Высшая радость для него – делать приятное Небесному Отцу, хотя бы это стоило жертв, страданий или даже смерти тела…
В последнем сыновнем страхе есть, конечно, и свои степени, как об этом пишет схиархимандрит Софроний:
«По мере роста любви видоизменяется и чувство сыновнего страха. И лишь совершенная любовь, изгоняя всякий страх, заполняет душу «совершенной радостью» Христовой» (Ин. 15, 11).
Как говорит старец Силуан:
«Надо жить в страхе, потому что должно бояться, как бы не оскорбить Бога даже каким-либо плохим помыслом. …Мы можем ничего не бояться, кроме греха, потому что из-за греха теряется благодать, а без благодати Божией погонит враг душу, как ветер гонит лист сухой или дым».
Глава 5. Преодоление боязливости и мужество
Будьте мужественны. 1Кор. 16, 13
Будьте мужественны.
Наряду со страхом Божиим христианин должен обладать и мужеством – бесстрашием за свою земную судьбу, основанном на глубокой вере в постоянный и благий Промысл над ним Бога. При этом он должен преодолеть житейскую боязливость и приступы уныния и сомнений.
Как пишет архиеп. Арсений (Чудовской):
«Крайняя боязнь и малодушие недостойны христианина, верующего в Промысл Божий. Ты благоговей, молись Творцу мира и в то же время оставайся с чувством глубокой веры, что ты не один, а с Господом, под покровом Его, и надейся, что Он тебя помилует и сохранит».
Как говорит Господь в Откровении: «Боязливых же… участь в озере, горящем огнем и серою» (Откр. 21, 8).
Он говорит также, что христианин остается бесплодным, если соблазняется от скорби или гонения за слово.
Итак, боязливость перед исповеданием веры и исполнением заповедей Господних, ведущая к отступлению от них, есть порок, который должен преодолеваться мужеством.
Есть и еще одна опасность для ревнующих о спасении. Это мысль о трудности спасения и отчаяние в спасении.
Действительно, можно ли нам быть уверенными в этом, когда ап. Петр говорит, что и «праведник едва спасается» (1Пет. 4, 18).
Даже прп. Сисой Великий перед своей кончиной говорил: «Поистине не знаю о себе – положил ли я начало покаяния».
Поэтому путь христианина – узкий путь, и если лукавому не удается столкнуть с него человека влево, он начинает толкать его вправо: т. е. если не удастся соблазнить человека злом, то он начинает соблазнять его добром – непосильными и несвоевременными подвигами.
Также, если лукавому не удается победить бодрствования человека над собой и усиленного внимания к своему внутреннему устроению, то он начинает прививать ему мысль о чрезвычайной трудности или почти невозможности спасения.
Здесь следует вспомнить про явление бесов старцу Силуану, которые то говорили ему: «Ты святой», а то: «Ты не спасешься». Он спросил их, почему они говорят то так, то наоборот. Они с бесстыдством отвечали: «Мы вообще никогда не говорим правды».
Указывая на узость пути христианина – на трудность удержаться в действительно правильном состоянии духа, св. отцы рекомендуют следующее правило: проявляя мужество, не надо отчаиваться в спасении и унывать, но отнюдь не надо обольщаться и своей праведностью или заслугами.
Об этом так пишет схиархимандрит Софроний:
«Сердце христианина всего боится, вплоть до малейшего движения мысли или недоброго чувства; оно тревожится за все, о всем болит и печалится, и вместе с тем ничего, ничего не боится; хотя бы «небо столкнулось с землей», хотя бы горы с шумом пали на главы наши всей своей тяжестью, глубокое сердце христианина пребудет в бесстрашном покое».
Нам надо подражать поэтому ап. Павлу, который говорит: «Говорю так не потому, чтобы я уже достиг или усовершился: но стремлюсь, не достигну ли я, как достиг меня Христос Иисус. Братия, я не почитаю себя достигшим; а только, забывая заднее и простираясь вперед, стремлюсь к цели, к почести вышнего звания Божия во Христе Иисусе» (Флп. 3, 12–14).
Итак, в душе христианина должен произойти особый синтез (соединение) двух состояний, которые могут показаться противоположными: мужества и надежды на искупительную жертву Христа и на милосердие Божие, и вместе с тем – глубокого сознания своего недостоинства и незаслуженности этого милосердия.
При непрестанном и тщательном внимании к себе совесть человека должна постоянно свидетельствовать ему, что он делает все для спасения, что только может. От этого будет сознание, как у ап. Павла, что, «забывая заднее», я «простираюсь вперед». Следует сказать, что при приступах уныния могут оказаться полезными приемы, подобные нижеследующему.
Игумения Арсения, будучи молодой монахиней, так боролась с унынием. Она приходила к своей старице, схимонахине Ардалионе, и говорила ей: «Матушка, похвалите меня за что-нибудь».
И мудрая Ардалиона начинала ее хвалить и тем вселяла ей мужество и разгоняла ее уныние.
Как пишет еп. Серафим (Звездинский):
«Господь особенно благословляет, особенно охраняет всех тех, кто воинствует во имя Его, или борясь со своими страстями, с диаволом, с миром сим прелюбодейным и злым, или встает на защиту имени Господа против врагов Его. Не любит Господь слабых духом, робких, вялых. Он требует от нас мужественного, стойкого исповедания Его. Церковь Божия прославляет святителей, праведных, преподобных, но особенно высокую награду Господь обещает мученикам, тем, которые испытали физические телесные муки за Него, или тем, которые переносят духовные муки – насмешки, гонения, преследования, клевету за прославление имени Его. Этих особенно прославляет Господь. Он и нас учит, чтобы мы без боязни стояли крепко на страже Его Церкви, не боясь страданий и преследований, защищали ее уставы, ее установления, ее догматы, мужественно переносили всякие искушения и напасти от врагов, особенно от слуг князя тьмы: стойко, настойчиво боролись с грехом и страстями своими. Таких крепких борцов Своей милостью особенно покрывает Господь, особенно промышляет о них, особенными вниманием и ласкою Его пользуются они. Как земной полководец заботится о своих воинах, знает каждого в лицо, знает нужду каждого, так Господь воинств, Господь – Полководец небесный заботится и знает лицо каждого из Своих воинов. Его пророки, все Его апостолы были в то же время и его воины. Все они вынесли тяжелую борьбу и понесли подвиг мученичества за исповедание имени Его. И какой любовью, заботой, защитой обнимал Господь всех этих служителей, воинов Своих».
Надо знать и указание св. отцов: кто начал работать Господу, пусть приготовится встретить на этом пути многие искушения.
Мужество необходимо и при высоких степенях совершенства в христианских добродетелях, так как и при них темные силы продолжают всегда бороться с подвижниками всякими искушениями.
Об этом так пишет прп. Исаак Сириянин:
«Ибо и те, у кого зрение здраво, будучи исполнены света и приобретя себе вождей благодати, день и ночь бывают в опасности по причине ужасов, ожидающих их в пути, и встречающихся им страшных стремнин и образов истины, оказывающихся перемешанными с обманчивыми призраками оной, между тем как очи у них полны слез и они в молитве и плаче продолжают служение свое целый день, даже и ночь».
